Новороссия… Это несколько затёртое в СМИ слово, которое кому-то стало казаться высокопарным в связи с последними событиями, здесь, в Луганской народной республике, по-прежнему не потеряло своего обновлённого яркого смысла.
По крайней мере, среди тех ополченцев, с которыми мне довелось пообщаться в первые дни 2015 года.
Неписаные законы
Так вышло, что 9 января я оказался в одном из подразделений 4-й бригады. Той самой, которую до недавнего времени возглавлял Бэтмен. Или, как ещё его называли между собой бойцы, Сан Саныч. 4-ю бригаду ещё именуют ГБР – группой быстрого реагирования. Ситуация вокруг неё сейчас непростая.
В Красный Луч, где располагается один из батальонов 4-й бригады, меня везёт ополченец знакомый ещё по прежней моей поездке, когда в июле в Луганске готовились к уличным боям.
Конечно, разговор заходит о погибшем на днях бывшем комбриге, которого теперь обвиняют во многих преступлениях.
Как уверены многие ополченцы, никакого ожесточённого сопротивления со стороны Бэтмена и погибших с ним пятерых бойцов не было. Машину с ними просто расстреляли из засады.
— На месте Сан Саныча мог оказаться почти каждый, — говорит мой попутчик. – Про законность нам рассказывают. Но о какой законности речь, если многие законы ЛНР не приняты даже сейчас? Да, наш отряд, к примеру, летом конфисковал «Газель». Но мы что, бизнес на ней делали?! Мы на неё миномёт поставили и защищали город. Если бы мы тогда всё по закону делали, Луганск бы ещё в начале лета взяли или расколошматили – мама не горюй. А теперь при желании на нас, конечно, можно навешать каких угодно собак…
К слову сказать, один из луганских журналистов, хорошо знакомый с внутриполитической кухней ЛНР также говорил мне, что ситуации с Бэтменом могло не быть, если бы не совпало несколько факторов.
Как считают ополченцы, кто-то сильно заинтересован в том, чтобы расшатать ситуацию в республике. На днях прошла дезинформация о том, что бойцы 4-й бригады собираются «идти на Луганск». Были даже по тревоге подняты несколько подразделений. Однако, не солоно хлебавши, они промёрзли целую ночь, и вернулись в свои «располаги», поскольку бойцы ГБР, по-прежнему, настроены идти на Харьков и Одессу, но никак не на Луганск. Привет от «укров»
За окном машины оцепенелая, обжигающая ветром степь. Обледенелую дорогу давно никто не чистил. Встречные фуры сильно водит по сторонам. В разгаре та самая зима, которую ждали, как тяжёлое испытание для Новороссии.
Люди понимают, что пережить её можно только помогая друг другу. Вот и мой провожатый останавливается, завидев съехавший на обочину «жигулёнок». Мы без лишних слов толкаем застрявшую в снегу машину, пока она не выкатывается обратно на дорогу.
«На передок» из Красного Луча меня берёт с собой ротный Алексей Ратибор, также знакомым по прежней, ещё июльской поездке. Мы везём с собой в машине несколько бочек с ГСМ, продукты, военное снаряжение.
— Никакого «слива» Новороссии нет, — уверен Ратибор, — помощь идёт. Хотя, конечно, перебои с тем же горючим – обычное явление.
Линия фронта под селом Малоивановка – это несколько десятков метров траншей и несколько боевых машин возле них. Где-то там за безлюдными степными холмами – украинские войска. Собственно, для того, чтобы перекрыть им возможные пути наступления, здесь и стоит одно из подразделений 4-й бригады.
Несмотря на многократно заявленное перемирие, война разлита в воздухе. За последний месяц потерь в подразделении нет, однако ротный отказывается оставлять меня на передовой на сутки. Мало ли что. Забегая вперёд скажу, за весь этот зимний день я только однажды услышал грохот «укропского» «Града». Этот звук настораживает меня и сильно пугает бегавшую недалеко от позиций собаку. А ополченцы лишь смеются, слушая её нервный лай.
— Давайте ещё, укры, а то мы соскучились без ваших приветов, — бравирует кто-то из них.
В Москве мне не раз приходилось слышать мнения экспертов о падении морального духа ополченцев, о том, что ряды их сильно поредели. Да, непонятное бойцам перемирие гнетёт многих из тех, кто взялся за оружие, чтобы защитить землю Донбасса от непрошеных гостей.
Да, по словам Ратибора, идёт постоянная ротация личного состава. Большинство не остаётся здесь больше чем на 2-3 месяца. Однако взамен тех, кто написал рапорт и сдал оружие, приходят новички. Есть и костяк – люди, которые готовы оставаться на этой войне до победного конца. Так уже было в июле прошлого года, когда Луганск остались защищать около 2 тысяч человек и именно они отстояли в итоге город, и, в конечном счёте, всю Новороссию. Потому что с падением Луганска рано или поздно пал бы и взятый в кольцо Донецк. Один из ополченцев, просивший не называть своего имени житель Краснодона, так ответил на мой вопрос, тяжело ли им приходится из-за того, что не получилось быстрой победы, на которую многие надеялись в конце лета прошлого года.
— По крайней мере, мы чувствуем себя свободными людьми. В том смысле, что нас не зомбирует украинская власть. Прошлым летом мне родная сестра не верила, что по Луганску бьёт артиллерия. Пришлось ей даже позвонить во время одного из обстрелов, чтоб она хотя бы по телефону услышала, что здесь творится. Сейчас, благодаря интернету, многие всё же на Украине начинают понимать, что в Донбассе воюют не с российской армией, а с людьми, которые не хотят жить под русофобской киевской властью.
Мой собеседник, принимавший участие ещё в штурме луганского СБУ апреле прошлого года, по-прежнему уверен, что как только будет дан приказ, в течение нескольких недель удастся, по меньшей мере, отбросить украинские войска до административных границ бывшей Луганской и Донецкой областей.
К слову сказать, ополченцами бойцов ЛНР теперь можно назвать довольно условно. Идёт строительство армии. И хотя официально подразделения республики именуются отрядами милиции (это пытаются объяснять тем, что не разработан некий закон о вооружённых силах ЛНР), всё-таки чувствуется, что уровень дисциплины в воинских частях Новороссии понемногу повышается. В ходу утренние и вечерние построения, обучение воинскому делу. Идёт борьба с самоволками и отдельными случаями злоупотребления алкоголем.
Гибель «Моряка»
В середине дня 9-го января Ратибору звонит знакомый из-под станицы Луганской. Он сообщает, что там под прикрытием мощного миномётно-артиллерийского огня «укры» пытаются перейти в наступление.
Они силами около двух рот атакуют блокпост на мосту через Северный Донец и обстреливают «гору» — место над рекой, где находятся основные позиции ополченцев.
Первое время даже возникает предположение, что началось новое наступление на Луганск. Впрочем, вскоре становится ясно, что так называемые нацгвардейцы провели разведку боем. Видимо, с целью проверить, насколько бойцы ЛНР расслабились, поверив в перемирие.
Позднее, украинские СМИ сообщили о гибели двух «героев», отбивавших атаки сепаратистов. По данным ополченцев, потери нацгвардейцев превысили два десятка человек.
Поздно вечером приходит всколыхнувшее людей известие о гибели любимого в роте Ратибора ополченца с позывным «Моряк». Война продолжается.
Новороссия… Это несколько затёртое в СМИ слово, которое кому-то стало казаться высокопарным в связи с последними событиями, здесь, в Луганской народной республике, по-прежнему не потеряло своего обновлённого яркого смысла. 
