 Убийство Кирилла Буркова. Тенденция или трагическая случайность? Гибель бывшего координатора проекта "Я – патриот" "МГЕР" Кирилла Буркова, убитого в минувшую субботу в ночном клубе "SV-cafe", всколыхнула и возмутила саратовцев. Судить об этом можно по небывалому числу комментариев на форуме нашего сайта, количеству просмотров и перепостов. Столь эмоциональная реакция легко объяснима: Кирилл был активным общественником, занимался благим делом – восстанавливал на Воскресенском кладбище таблички с фамилиями погибших бойцов Красной армии, организовывал акции в память о погибших в терактах, был патриотом, да и просто был еще слишком молод, чтобы умирать – ему было 23 года. Один взгляд на его фотографию заставляет глубоко сожалеть о случившемся: интеллигентное лицо, осмысленные глаза…
Он получил удар ножом в спину от своего почти ровесника – 22-летнего уроженца Ингушетии Ибрагима Мамилова, который в ту злополучную ночь оказался в том же клубе. 8 января Кирилла похоронили…
 У "SV-cafe" в Саратове вообще не самая благополучная репутация. Достаточно вспомнить, что "ночной стрелок" Евгений Тимофеев открыл стрельбу на проспекте Кирова как раз возле "SV-cafe". Бездействие охраны заведения, ее наплевательское отношение к безопасности (а позже и резкая смена показаний по уголовному делу) стали предпосылками убийства Кирилла Буркова. Случай с Тимофеевым должен был стать уроком для охраны и руководства клуба, но, видимо, не стал.
Не хочется никого обвинять и особенно не хочется навешивать ярлыки, но… Когда читаешь о трагедии, к которой причастен гость из южных республик, а жертвой становится – кто-то из местных парней, то на ум невольно приходит вся цепочка аналогичных случаев, произошедших за последние несколько лет. Да что там несколько лет, только в ушедшем году подобных трагических инцидентов с летальным исходом было как минимум два. Достаточно вспомнить резонансное убийство в "Канзасе", когда от руки жителя Кабардино-Балкарии Артура Накова погиб саратовский парень Денис Анохин. Его убийца, как и убийца Кирилла Буркова, тоже молод – ему всего 23 – и горяч и тоже орудовал ножом. А Денису было 27 лет, и ножа у него, разумеется, не было…
В сентябре того же 2012 года в результате потасовки в кафе "Империя" на трассе близ Пугачева Саратовской области 19-летний кавказец забил до смерти 32-летнего соперника, местного жителя. Погибший был явно не ангел: компания изрядно подпила, а товарищ убитого, тоже участвовавший в драке с кавказцами, и вовсе был четырежды судим. Но факт остается фактом.
Еще один резонансный случай – в мае 2010 года уроженец Чечни Беслан Мудаев убил в драке жителя Пугачева Николая Вешнякова. По версии следствия, подсудимый нанес оппоненту не менее пяти ударов ножом…
В чем причина того, что подобные случаи стали происходить все чаще? Что это – проявление некой общероссийской тенденции? Сигнал о проблеме в межнациональных отношениях или просто отдельные криминальные случаи, не связанные между собой никакой закономерностью? Мы решили спросить об этом наших респондентов и задали им примерно одни и те же вопросы. Любопытно, что мнения одних экспертов удивительным образом сошлись, причем сошлись совершенно независимо друг от друга, у других кардинально и столь же независимо разошлись. Проблема настолько деликатна, что не все опрошенные, сложилось такое впечатление, были готовы ее обсуждать.
Министр-председатель комитета общественных связей и национальной политики Саратовской области Борис Шинчук: "У преступления национальность одна – преступник" – Являются ли убийства с участием кавказской молодежи, которые происходят в Саратове, проявлением некой общей тенденции в межнациональных отношениях или это отдельные криминальные случаи, которые не имеют никакого отношения к национальной проблеме?
– Ни в коем случае нельзя сводить это к национальной проблеме. Ничего национального в ней нет, это просто традиционная пьянка. Это были самые строгие дни Рождественского поста. Нормальные люди в это время были где? В театре, дома, в семье и вообще постились, а не были погружены в злостную пьянку, которая заканчивается всегда дракой и поножовщиной. Если бы парни были нормальные оба, они бы не оказались пьяные в этом заведении…
– Возможно, но у нас же нет оснований утверждать, что, в частности, погибший Кирилл Бурков был погружен в "жесткую пьянку"…
– А это же "SV-cafe", там вообще притон, там все в пьянке! Его прикрыть давно бы надо, это самый настоящий притон! Смотришь на этих молодых людей и не поймешь: то ли они упившиеся, то ли обкуренные – непонятно.
– Да, но один не просто там оказался, а оказался почему-то с ножом…
– Это, конечно, его никак не оправдывает. Зачем он вообще ходил с ножом? Это же просто нечто…
– И с ножом был убийца Дениса Анохина …
– Да… Я их не оправдываю. Но считаю, что у преступления национальность одна – преступник. А преступник должен сидеть и должен получить самое жесткое наказание, чтоб это было неповадно. И чтоб всем было понятно, что за преступлением следует жесткое наказание.
– У преступления национальности нет. А в целом по стране сегодня есть сложности в отношениях русских и кавказцев или все благополучно?
– Это не конфликт культуры разных народов, это конфликт бескультурья. И то, что происходит, происходит от недостатка культуры в обществе. И касается это всех сторон. Но то, что кавказская молодежь временами ведет себя вызывающе, это факт. И один из важных импульсов дал президент Чечни, заговорив о кодексе поведения чеченца. Ведь дело в том, что ни у одного кавказского народа в его традициях, национальных и религиозных, нет этого. Нет у них ни стрельбы на улицах, ни танцевания лезгинки на улицах и площадях городов. Нет и никогда не было! Поэтому и обращаются к этому кодексу, чтобы направить мозги в другие рамки.
– А этот кодекс действительно способен направить мозги в другие рамки?
– Вообще-то они прислушиваются к президенту, он для них является авторитетной личностью. Они вообще слушаются тех, кто является для них авторитетом.
– Вы говорите – Рождество, Рождественский пост, но ведь представители Северного Кавказа мусульмане, как правило. Что им до нашего поста?
– Ну и что, они же граждане России, члены нашего общества, и должны учитывать наши правила, уважать их. Никакой толерантности нам не нужно, мы не должны опускаться до состояния, когда мы терпим друг друга! Мы должны друг друга уважать и любить братской любовью, как это во всех традиционных религиях написано.
Конечно, меня раздражает, что он (Ибрагим Мамилов. – Авт.) пытается выдать это за самооборону. Пьяная драка была, но это не является основанием для того, чтобы достать нож и убить человека.
Настоятель храма в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" игумен Нектарий (Морозов): "Все дело не в национальности, а в безвластии и коррумпированности" В прошлом журналист федеральных изданий, игумен Нектарий неоднократно бывал в Чечне во время боевых действий, много писал и продолжает писать о проблеме национальных отношений и федеральной политике в этой сфере.
– Являются ли убийства с участием кавказской молодежи, которые происходят в Саратове, проявлением некой общей тенденции в межнациональных отношениях или это отдельные криминальные случаи, которые не имеют никакого отношения к национальной проблеме?
– Чтобы о таких случаях судить, нужно просто посмотреть, насколько часто они повторяются. А повторяются они регулярно, и так же регулярно об этом заходит речь. Но я бы не назвал это отношениями межнациональными, потому что мне кажется, что здесь суть не в каком-то межнациональном антагонизме, а в том, что люди, приехавшие с Северного Кавказа, обладают определенным менталитетом. И этот менталитет проявляется в том, что в какой-то бытовой пустяковой ситуации, в ссоре из-за мелочи, из-за того, что кто-то на кого-то косо посмотрел или что-то сказал, они считают возможным достать из кармана нож или травматическое оружие и нанести своему обидчику травмы, порой несовместимые с жизнью. И это происходит постоянно, новостные ленты пестрят такого рода сообщениями. При этом мы не видим сообщений о том, что молодые люди из России тоже взяли и зарезали какого-нибудь представителя Чечни, Ингушетии или Кабардино-Балкарии. Если такие случаи бывают, то все-таки гораздо реже.
Для людей, живущих в России, это не самый традиционный способ выяснения отношений. Поэтому можно говорить о том, что проблема налицо.
И мы зачастую видим, что люди, подобные преступления совершающие, если они родом с Северного Кавказа, каким-то образом уходят от ответственности. И это тоже не может не наводить на горькие размышления.
Совершенно очевидно, что сегодня диаспора – чеченская, ингушская или дагестанская – в России может оказать гораздо большую помощь своему представителю, попавшему в такую ситуацию, нежели русскому человеку оказывает его собственная власть. И вот именно это может стать и, скорее всего, станет источником проблем собственно в межнациональных отношениях. Потому что чем больше таких случаев происходит, тем больше копится с обеих сторон и злобы, и раздражения. И потому пассивная позиция власти и наших общественников вызывает, конечно, большое недоумение.
– То есть дело не столько в другом менталитете и его чуждости традиционной русской культуре, сколько в условиях, способствующих тому, чтобы этот менталитет именно таким криминальным образом проявлялся?
– Да, дело именно в этом. Ведь дома ни чеченцы, ни ингуши, ни дагестанцы с такой легкостью друг друга не режут. Почему? Потому что там будет одно из двух: либо он ответит перед законом за это, либо, что еще скорее, ответит за это перед родственниками погибшего. А в России, оказывается, это делать можно. Почему? Потому что родственники мстить не будут, у нас нет такой традиции, слава Богу, а власть слишком часто оставляет человека, совершившего преступление, безнаказанным. И то положение, которое сегодня в России есть, этих молодых людей развращает, и они идут на преступления, потому что чувствуют себя безнаказанными.
– Это ощущение безнаказанности появилось только в последние годы? Ведь, кажется, еще десять лет назад подобного числа преступлений не было…
– А дело в том, что десять лет назад такое количество дагестанцев, чеченцев и ингушей не жило в исконно российских городах, а проживало у себя дома. А сейчас их стало больше. Достаточно зайти в ютьюб, набрать соответствующее словосочетание и что мы увидим? Молодых людей кавказской внешности, которые едут по дороге, потом останавливают машину прямо на оживленной трассе и начинают танцевать там лезгинку. А десятки и сотни машин стоят и ждут, пока они оттанцуют. Мы видим чеченцев в Москве, которые ловят молодых людей и заставляют кричать "Да здравствует Чечня!" или бьют. Это все есть и этого невозможно не замечать. Да, конечно, это не какая-то политика, это хулиганские выходки невоспитанных молодых людей. Но характерно то, что эти невоспитанные молодые люди определенных национальностей, не русские. И если в этой сфере порядок наведен не будет, конечно, это будет заканчиваться все большей и большей кровью. Вот был эпизод, который так всех напугал, с убийством Егора Свиридова и с теми беспорядками, которые последовали в Москве после этого. Это был такой звоночек, достаточно громкий, но на него власть не обратила внимания.
– Если почитать форумы, многие говорят о том, что сама попытка обсуждения этой темы именно как национальной может обострить межнациональные отношения. Что только недальновидные люди видят в этих преступлениях национальный оттенок, в то время как у преступлений национальности нет. Ведь русские тоже друг друга убивают…
– Я уже сказал и еще раз подчеркну, что изначально это не вопрос межнациональных отношений, это вопрос безвластия и коррумпированности. Потому что если бы за преступлением следовало наказание, то очень многие преступления не совершались бы. Что обсуждение этой темы может нагнетать страсти и приводить к конфликтам – это неправда, потому что, во-первых, люди все равно это обсуждают дома, на работе, в том же интернете, в комментариях. И когда они видят, что нет реакции тех, на кого общество должно было бы ориентироваться, нет реакции со стороны правоохранительных органов и власти, то люди еще больше озлобляются и ожесточаются. А это же аксиома, что когда люди не видят, что их защищает власть, они начинают защищать себя сами.
– А какой реакции правоохранительных органов вы ожидаете? Ведь если говорить об убийце Кирилла Буркова, то его уже задержали, то есть органы отреагировали достаточно оперативно. Убийце Дениса Анохина дали реальный срок. То есть нельзя сказать, что это преступление осталось безнаказанным.
– Это нетипичный случай. Слава Богу, что наказание было, хотя я не уверен в его адекватности совершенному преступлению. Но дело в том, что есть еще такая вещь, как профилактика преступлений. И если мы видим, что преступление совершается представителем диаспоры, то с диаспорой было бы совершенно естественно как-то в этом направлении работать. Ни для кого не секрет, что в среде дагестанцев, чеченцев и ингушей огромное значение имеет мнение старших. Это то, чему у них только поучиться можно. И власти, и правоохранительным органам стоило бы работать именно со старшими в диаспоре. Потому что работа по профилактике преступлений – это прямая обязанность правоохранительных органов. И один из вопросов такой профилактики: на что, на какие средства этот молодой человек, ингуш, совершивший убийство, жил в Саратове и снимал квартиру, нигде не работая? Очевидно, он занимался чем-то, что позволяло ему жить не работая...
Президент ассоциации национальных культурных объединений Саратовской области Салман Мусаев: "Мы этот поступок презираем!" – Не хочется никого обижать, но очевидно, что случаев, когда представители Кавказа участвуют в таких трагических инцидентах, стало больше. Вы когда о таких случаях слышите или читаете, какие чувства испытываете? О чем думаете?
– Я думаю не только об этом случае или остальных, потому что не один ингуш, дагестанец или чеченец проживает в Саратове и Саратовской области, поэтому мы думаем масштабно, а не об одном человеке. Это все плохо, очень плохо. Смерть – это уже трагедия независимо от того, кто погиб. Было бы наоборот, если бы они местами поменялись, тоже было бы плохо. Потому что у каждого есть мать, родственники, близкие. Поэтому мне так жалко… Очень жалко… Я даже хочу выразить соболезнования родителям погибшего, пусть будет пухом ему земля, это искренне. А то, что он (Ибрагим Мамилов. – Авт.) это сделал, это очень плохо, это не одобряется в любом случае. Ни в религиозном плане, ни в исламе, нигде такого нет, чтоб человек лишал жизни другого человека.
– Если это действительно так, то почему же молодые люди ходят здесь с ножами? Это что, какие-то отщепенцы, "неправильные" кавказцы? И если это так, то можете ли вы на них повлиять?
– Мы постоянно это делаем. Вы не поверите, сколько мы придаем этому воспитанию, этому влиянию значения! Беседы проводим в аудиториях, в институтах, в военных частях. Постоянно в мечетях проводятся проповеди, постоянно говорится о толерантности, о терпимости. И до многих наши слова доходят. А до некоторых сволочей, я уж не знаю, как иначе назвать, не доходят.
Сволочи есть в любой нации. Не все обладают таким крепким иманом, есть такое слово в исламе, то есть благородством. Но в том плане, что речь идет именно о выходцах с Кавказа, в этом я не соглашусь с вами. Со всем остальным соглашусь. Ведь то же самое происходит и между славянами. Я читаю на вашем сайте новость: человек топором убил человека. И нигде не говорится, что это славянин убил славянина. А просто, что Иванов убил Петрова. И если мы начнем с вами подводить процентное соотношение преступлений, я не думаю, что перевес будет за кавказцами.
– Значит, никакого напряжения в национальных отношениях сегодня нет?
– Ни в коем случае! Есть бытовые преступления. А национальные отношения – вот спросите у Соколова, лидера русской общины, как он относится ко мне или я к нему? Да я прекрасно к нему отношусь, люблю его и уважаю! И так же он вам скажет! Как не любить русский народ, когда русские девушки, студентки приезжали, нас обучали грамоте, нас лечили! Соплячки, извиняюсь, незамужние приезжали и оставались там жить, выходили замуж за местных, рожали детей. Как я могу эту нацию не уважать? Никакой национальной составляющей здесь нет даже близко!
Спросите у лидеров диаспор, мы только сегодня в мечети обсуждали этот вопрос! И так презирали этот случай! Думали, что нам делать, как быть. И я вас очень прошу, не надо нагнетать! Мы же со своей стороны не рассказываем о том, что первое убийство в Саратове, совершенное скинхедами, было убийством дагестанца. Это был спортсмен, отец троих детей, работяга…. Ведь было? Было. Но мы же молчим!
– Все ли необходимое делают власти Саратова и страны в целом, чтобы разные национальности мирно сосуществовали?
– В Саратове – да, в России в целом – мало. Отменили министерство по делам национальностей. А в Саратове у руля национальных отношений стоит Борис Шинчук, это большой профессионал, поэтому у нас в Саратове нет всего этого, это единичные случаи, они есть и, к сожалению, будут.
Но это именно бытовое, это же не около мечети произошло, а в ночном клубе! И если рассматривать это с точки зрения православного или мусульманина, то и этот ингуш не имел права употреблять алкоголь, если глубоко в религию войти. Надо было дома сидеть, а не по ресторанам ходить! А если уж ты был там, веди себя прилично!
– А кодекс поведения чеченца, о котором сейчас говорят, может помочь кавказской молодежи прислушаться к старшим, изменить свое поведение? Полезный это документ?
– Вы знаете, я думаю, хуже от этого не будет. Если из ста хотя бы один поймет, и то неплохо. Это очень хорошо. Поэтому всячески, любыми методами, кроме физического воздействия, надо на это влиять. Обвинять всю нацию за одного человека – вот это не приведет к хорошему. Надо, чтобы все обратили внимание именно на его поступок, а не на его нацию, и осудили его, этого, скажем в скобках, нечеловека...
Атаман Саратовской станицы Астраханского казачьего войска Илья Майоров: "Мы наблюдаем бездействие правоохранительных органов" – Илья, как вам кажется, почему такое стало возможным в Саратове? Есть ли этому какое-то системное объяснение?
– Мы наблюдаем пересечение в центре города двух культур. Одна из них – с ножом, другая без ножа. Молодые люди с Кавказа без ножа не ходят, соответственно при конфликте всегда его используют. Причем многие из них живут довольно праздно. Я посмотрел данные по этому парню – человек приехал здесь учиться, потом бросил, нигде не работает. Чем он занимается? Он же на что-то живет, ходит в ночные клубы. Родители посылают ему деньги для того, чтобы он просто бездельничал в Саратове?
Наши ребята, которые посещают заведения на проспекте Кирова, с ножом не ходят, они привыкли выяснять отношения больше на словах, нежели с помощью физического воздействия. Вот и получается труп на проспекте.
– Вы говорите о столкновении культур, но ведь кавказская культура появилась в нашей области не вчера и даже не позавчера. Но еще лет десять назад ничего подобного не было, по крайней мере, не в таком количестве…
– Одна культура была здесь постоянно, другая приехала, и когда ее стало много, соответственно конфликтов стало больше. Накопилась критическая масса. Если брать Советский Союз, то за этим у нас следили правоохранительные органы. Шаг влево и до свидания – домой, в аул или еще куда-нибудь. Или у нас – в лагеря. Работала профилактическая система. Сейчас этого сдерживающего фактора нет. Мы наблюдаем абсолютное бездействие правоохранительных органов и отсутствие работы на профилактику. Вопрос о переделе территории, о "поволжском халифате" и о том, что Поволжье может отойти от России, сейчас начинает подниматься даже больше, чем в 90-е годы. В Татарстане он буквально висит в воздухе.
– Что сейчас важно сделать власти и обществу, чтобы предотвратить повторение трагедий, подобных убийствам Дениса Анохина и Кирилла Буркова?
– Я посмотрел новости и так понимаю, что он (Ибрагим Мамилов. – Авт.) сейчас пытается "соскочить" на самооборону. Поэтому сейчас основной момент – проконтролировать, чтобы следствие было открытым, а решение суда справедливым. И мы как организация со своей стороны постараемся контролировать весь этот процесс и действия правоохранительных органов.
Ведь почему еще кавказские молодые люди так спокойно достают из кармана нож? Многие после совершения преступления отправляются отбывать наказание к себе домой, на родину, где уходят на бесконвойное передвижение и даже чаще всего условно-досрочное освобождение, которое наступает еще раньше срока. Поэтому они не боятся заключения в тюрьму – знают, что их отправят домой. И я считаю, что к данному делу надо привлекать максимальное внимание. Только неотвратимость наказания прекращает дальнейшие попытки. Надо публично показать, что такое у нас происходить не должно.
– Вы говорите, что причина учащения конфликтов – накопление критической массы и бездействие правоохранителей. А есть ли у происходящего чисто идеологические, общественно-политические причины?
– На самом деле при Борисе Николаевиче Ельцине такие случаи были минимизированы.
– А инициативы вроде "кодекса поведения кавказца"? Они тоже не могут помочь?
– Никак не помогут. У нас есть Уголовный кодекс, есть Административный кодекс, а то, что нам предлагается, это из той же оперы, что и моральный кодекс строителей коммунизма. Только кто будет отслеживать это, как контролировать? Это попытка отчитаться о проделанной работе по предотвращению конфликтов: вот мы придумали такую бумажку, теперь всем будет счастье. Кто это будет исполнять – непонятно, и зачем это нужно – тоже. Если туда будут прописаны статьи из Уголовного и Административного кодексов, то получается, что все остальные статьи никак не прописаны. То есть это такой фиговый листок.
Уполномоченный по правам человека в Саратовской области Нина Лукашова: "Просто молодые люди поссорились" – Являются ли убийства с участием кавказской молодежи, которые происходят в Саратове, проявлением некой общей тенденции в межнациональных отношениях или это отдельные криминальные случаи, которые не имеют никакого отношения к национальной проблеме?
– Я однозначно ответить на этот вопрос не могу. Жизнь вообще непростая, все очень сложно в обществе. Для того чтобы такие выводы делать, надо иметь на это веские основания. Да, это не первый случай, но говорить об этом в таком контексте я себе позволить не могу. Я привыкла к тому, что если о чем-то говорю, то у меня есть на это основания. Я думаю о том, что, в конце концов, это просто молодые люди, которые поссорились, и один не выдержал. Он, может, в этот момент вообще не думал ни о какой национальности.
– Люди, конечно, молодые, но нож почему-то каждый раз оказывается только у одной стороны…
– Мы вообще знаем, у кого какой был нож? Что это за нож? Мы это видели?
– Но это факт.
– Я не знаю, факт это или не факт. Я не видела. Поэтому я не хочу делать скороспешных выводов.
– А о чем вы думаете, когда читаете о подобных сообщениях, как реагируете?
– Я думаю о том, что все люди. Возникает ощущение, что что-то происходит, чего бы не хотелось иметь, но оценить этот процесс сложно. Ко мне приходят люди разных национальностей, и я пытаюсь помочь всем.
– Вы говорите, молодые люди поссорились. А, к примеру, нашумевший инцидент со стрельбой во время кавказской свадьбы на улицах Москвы вы как оцениваете?
– Прежде всего, как бескультурье. Для других выводов у меня недостаточно фактов.
– В вашей практике уполномоченного были обращения в связи с конфликтами на национальной почве?
– Однажды пришла женщина и говорит: я татарка и поэтому мой сосед меня ненавидит. У них случился какой-то конфликт на дачном участке, имущественный. Я говорю: а при чем тут татарка? Вы гражданка России прежде всего, давайте решать вопрос исходя из этого. И я ей помогала. А тот сосед был просто грубиян и нахал, и национальность тут была ни при чем. Других подобных обращений у меня не было.
***
Мы обратились с просьбой ответить на наши вопросы и к полномочному представителю Республики Ингушетия в Саратовской области Магамеду Илиеву, но, к сожалению, господин Илиев от комментариев отказался, сочтя вопросы некорректными. Приводим нашим читателям эти вопросы, которые пока остались без ответа:
– Какие чувства вы испытываете в связи с инцидентом на проспекте Кирова? Как относитесь к тому, что убийство совершено уроженцем Ингушетии Ибрагимом Мамиловым?
– Зачем кавказской молодежи, приезжающей в Россию, носить в карманах ножи? Правильно ли это?
– Бывают ли на Кавказе, и в частности, в Ингушетии, подобные случаи в ночных клубах или кафе, когда отдых заканчивается поножовщиной и убийством, или для Кавказа это не характерно?
– Есть ли у диаспор контроль за студентами, которые приезжают в Саратов и учатся здесь? За их поступлением и отчислением, вообще за их жизнью здесь?
– Каким образом выражается общественное порицание на Кавказе? Может ли община повлиять на молодежь, которая приезжает в исконно русские регионы с Кавказа? Способна ли диаспора вернуть сбившегося с пути молодого человека на путь нормальной, законопослушной жизни?
– Довольны ли вы отношением к представителям кавказских республик со стороны коренного населения Саратова, области и в целом русских людей? Не являются ли подобные кровавые инциденты своеобразным ответом на не слишком доброжелательное отношение к кавказцам со стороны коренного населения? Не является ли это, напротив, проявлением нелюбви кавказской молодежи к молодежи русской?
|
